Апокалипсис – это надежда

3643

03.10.2012

Подавляющее большинство литературы о конце света базируется на трех главных «китах»: календаре древних индейцев Майя (весьма популярен в последнее время), предсказаниях Ванги и пророчествах Нострадамуса. Но если подвергнуть более детальному анализу каждый из них, приписываемая им мрачная предопределенность улетучивается из нашего сознания столь же быстро, как и туда попала. Да, календарь Майя действительно заканчивается 21 декабря 2012 года, но в его описаниях ни слова не сказано о конце света. О конце очередной эпохи – да. Но это же не означает, что конец одной эры и начало другой обязательно нужно отождествлять с апокалипсисом…

Биографы Ванги нигде в своих трудах не упоминают о конце света именно в 2012 году и даже опровергают эту информацию. По их данным роковое событие вроде бы должно произойти в 5079 году. Но это, опять же, только с их слов. Какие цифры на самом деле называла слепая предсказательница уже навсегда останется тайной.

Что же касается «пророчеств» Нострадамуса, то относительно их трактовки нет четкого мнения даже среди его почитателей. И это вполне закономерно, особенно если учесть поэтический характер его художественных произведений, где очень часто на первый план выходит символизм и собственное мироощущение автора. Друг Нострадамуса, Франсуа Рабле, и вовсе не мог обойтись без иронии, комментируя творения товарища. «Оракул божественной бутылки» – вот как Рабле называет Нострадамуса, явно намекая на его пагубное увлечение.

Фигурируют также космические причины – астероиды, кометы, солнечное излучение, способное рассеять магнитное поле земли, тектонические катаклизмы и глобальное потепление. Нередки упоминания и о ядерной войне, которая в одно мгновение уничтожит все живое на планете. Мнимые аргументы подкрепляются реальными, и наоборот.

В такой ситуации не может не сработать стереотип массовости. На пороге первой смены тысячелетий средневековые европейцы приходили в ужас, ожидая наступления последнего дня. Но когда этот день мирно прошел и дал начало новому тысячелетию, паника среди людей утихла, хотя затем на стыках столетий волнения периодически возобновлялись. Апокалипсический психоз заставлял Средневековье реагировать на неизбежную катастрофу масштабно: люди, оставляя пустовать целые города, перебирались в горы, то ли прятаться, то ли встречать судный день (кстати, современные «пророки» также советуют переезжать куда-нибудь повыше).

Катастрофические настроения имеют тенденцию особенно обостряться в кризисные периоды, когда экономические, политические и социальные потрясения выбивают человека из привычной устоявшейся колеи. И в условиях отсутствия какой-либо поддержки, такой человек начинает все больше и больше верить в фатальный исход.

Что-то похожее было заметно в нашей стране в конце кризисных девяностых, особенно среди тех людей, которые позиционировали себя как беспросветно верующие. Их призывы «спасаться», по сути, значили смирение и полное отрешение от мирской жизни перед лицом неминуемой катастрофы. Безусловно, человеческая цивилизация может погубить себя самостоятельно, разрушая созданный Богом мировой порядок и баланс. Однако любящий Творец на протяжении всей истории давал людям шанс покаяться, возродиться, отбросить греховные порывы и пойти другим путем.

По мнению философов Н.Ф. Федорова и Тейяра де Шардена человечество способно избежать катастрофической участи. Схожую точку зрения выражали Г. Федотов и Н. Бердяев.

Отечественный философ и наш современник Л. Василенко считает, что ожидание скорой катастрофы неявно свидетельствует о «противлении воле Творца», о нежелании «принять сотворенный мир таким, какой он есть, с его неполнотой и злостью», и, самое главное, о нежелании помогать Богу в восстановлении того порядка, который Он нам завещал. Бог, по его мнению, как раз и рассчитывает на эту помощь уже долгое время.

Еще одним обнадеживающим фактом является то, что наш организм имеет огромный заложенный потенциал. Например, по данным ученых, человеческий мозг у большинства людей работает лишь на 10% от своей номинальной «мощности». Трудно представить, сколько еще впереди нас ждет времени до полного раскрытия его ресурса.

Да и сам апокалипсис не настолько мрачен, каким его привыкли представлять. Это хорошо показывают строки А. Меня, в которых автор описывает соответствующую библейскую книгу не как набор «мрачных антиутопий или жутких картин», которые сеют в умах людей лишь панику и отчаяние, а как источник яркой надежды. По словам Меня, Апокалипсис – это величайшая книга надежды, поскольку, чем сильнее пророк сгущает в ней краски, тем более победно и светло засияют «победные трубы светлого мира», который обязательно придет на смену тьме.