Мироздание

3175

14.05.2012

— А как же все те люди, о которых ты думаешь по ночам? Неужели и они тоже? Они ведь не виноваты.

— И что с того?

— Как "что с того"!? Ты уничтожишь их всех точно так же, как и тех, кто этого заслуживает.

— Да, я собираюсь сделать это со всеми людьми. Только мы, кажется, придаем разное значение одним и тем же словам. Мы уже говорили с тобой об этом, зря ты так выражаешься.

— Ты имеешь в виду то, что я говорю "уничтожить" вместо "освободить"?

— Да.

— Это ты не понимаешь того, что хочешь совершить.

— Прекрасно понимаю. Люди давно нуждались в этом. Долгое время мы не решались этого сделать, теперь пора, дальше нельзя ждать. И если уж делать, то применимо ко всем сразу, иначе, зачем все это?

— А действительно, зачем? Ты думаешь, им это нужно?

— Нет, я так совсем не думаю. Более того, я уверен, они воспротивились бы мне, если бы узнали.

— Зачем же ты тогда хочешь это сделать?

— А сам ты не знаешь ответа?

— Да знаю, конечно. "Это для их же блага".

— Вот и именно.

— Все равно не понимаю: зачем сразу всех? Неужели нельзя никак хоть кого-то пощадить?

— Пощадить? Ты опять за свое. Но, впрочем, возможно кого-то пощадить мы могли бы. Но, в таком случае, зачем все это? Или ты думаешь, несколько десятков человек стоят всего человечества?

— Да, пожалуй, ты прав. Но...

— Перестань, мы уже много раз это обсуждали. Выбора — нет.

— Что же, наверное. Приступим?

— Да. Начнем.

— У тебя все готово?

— Да, еще вчера приготовил.

— Отлично.

— Смотри, я думаю, я приготовил достаточный заряд. Хватит тут на все человечество?

— Полагаю, что да. Всегда ведь можно добавить еще.

— Верно. Я нажимаю?

— Постой. Ты помнишь, какими они были, когда мы их создали?

— Конечно. Такие смешные, несмотря на то, что все это было серьезным экспериментом.

— Точно. Помнишь, мы тогда случайно предоставили им свободу выбора, и они все стали какими-то странными сразу.

— Да, это было чудесное время. Мы не знали, чего от них ожидать. Они постоянно придумывали что-то новое. То скажут, что "мир сотворил бог", а то, что "все состоит из мельчайших неделимых частиц", а то и вовсе, что "все это — плод нашего воображения". Это было самой интересной частью нашей работы.

— Согласись, что с последним они почти угадали.

— В каком-то смысле, пожалуй, да.

— Долго же они к этому шли.

— Еще бы! Сколько разной чепухи они передумали прежде. Ты помнишь, как однажды, они почему-то стали разделяться на "своих" и "чужих"?

— Помню, конечно. Только, я думал, что это наша работа. Разве, нет? Разве не мы создали им разные климатические условия и разные фонетические программные наборы, чтобы стихийным образом у них получались разные языки и ментальности?

— Ты прав, когда-то хотели сделать именно так, но потом решили, что они, возможно, сделают все сами. Тогда все просто хотели посмотреть, что будет. Помнится, кто-то даже делал ставки. И ведь подумай, все получилось в точности так, как мы сами хотели сделать для них. Впрочем, последствия оказались намного более серьезными, чем мы предполагали. Это ведь поэтому только они научились обманывать.

— Да, что верно, то верно. Кстати, как так получилось, что все они так хорошо знают твое имя?

— Это была шутка. Ты разве не помнишь? Впрочем, я сам уже не все помню, и, по-моему, все вышло не так, как задумывалось.

— Да, кажется, у них — это что-то плохое.

— Да... Впрочем, мы заговорились. Пора.

— Да, действуй... Все?

— Все. Завтра мы уже не включим лампы.

— Они это заметят?

— Полагаю, да. Мне кажется, она много для них значила.

— Да, наверное. Жаль, что нам приходится это делать. Мы не до конца изучили их.

— Не сожалей об этом. Дальше продолжаться в любом случае бы не могло.

— Надеюсь, ты прав.

— Конечно, я прав.

— Кстати, Боль, можно тебя спросить кое о чем?

— Конечно.

— Ты с самого начал знал, что все так кончится?

— Да, я упорно не хотел верить в это, но с каждым днем итог становился все очевиднее. Все повторялось. Мы много раз пробовали этот эксперимент, ты знаешь.

— Да, я так и думал... Начнем снова?

— Да, Любовь, готовь раствор.